ПОВОРОТ
Весной 1990 года мир еще только оправился от шока, вызванного событиями 1989 года в Восточной Европе. Еще впереди были такие глубокие изменения, произошедшие в последующие годы, как распад Советского Союза и трагедия в бывшей Югославии. В это время Европейский совет искал политический ответ на драматические изменения в Европе, который должен был оказать недвусмысленную поддержку процессу происходящих перемен и облегчить переход от централизованного управления хозяйством к рыночной экономике. Потребность в этом чувствовалась повсеместно, но вопрос о том, каким конкретно должен быть ответ, был предметом горячего обсуждения. И это было естественно - я могу так утверждать, думая о прошлом с позиций сегодняшнего дня, - поскольку мы переживали время, не имеющее прецедентов.
    В мае того года я встретился с д-ром Суброто, который в то время был Генеральным секретарем ОПЕК. В связи с этим я еще раз проанализировал положение на мировых энергетических рынках. Этот анализ со всей определенностью свидетельствовал, что доля ОПЕК в мировых поставках нефти вновь увеличится, но в то же время нужны огромные капиталовложения, чтобы поднять производство до требуемого уровня. Уязвимость промышленно развитого мира с точки зрения снабжения нефтью должна была возрасти.
    В докладе Европейскому совету 25 июня 1990 г. в Дублине я связал свою озабоченность в отношении долгосрочного снабжения энергией с положением в Восточной Европе. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что подготовленная мною памятная записка под заголовком "Европейское энергетическое сообщество" была неожиданностью для моих тогдашних коллег. Несмотря на это, я получил поддержку канцлера Германии, президента Миттерана и г-жи Тэтчер -наиболее ярых участников споров о том, какой должна быть реакция на положение в Восточной Европе. Это ознаменовало начало долгого процесса, который в декабре 1991 года привел к появлению Европейской Энергетической Хартии, а тремя годами позже завершился подписанием самого Договора.

К ВСЕОБЩЕЙ ВЫГОДЕ
Когда я сравниваю сейчас ту памятную записку от 25 июня 1990 г. с Договором к Энергетической Хартии, меня поражает как огромное различие между ними, так и то, что Европейский совет делал ставку на создание положения, которое было бы выгодно всем, и Договор со всей очевидностью отражает эту основополагающую мысль.
    Договор, в окончательной доработке которого участвовали десятки людей из почти 50 стран, явился важным вкладом в решение вопросов, вызывавших озабоченность Европейского совета в то время. Я имею в виду следующее.
    1) Стабильные политические отношения. Сотрудничество в столь важной области, как энергетика, несомненно, способствует достижению этой цели. Разработка и применение такого Договора обеспечивает большее взаимопонимание, а это является предпосылкой хороших отношений. Я исходил из того, что люди, отвечающие за политику в области энергетики в процессе проведения этой политики в жизнь в условиях совершенно разных политических систем, найдут общую основу для взаимоотношений и им будет относительно легко поддерживать между собой контакты.
    2) Вклад в дело перехода к рыночной экономике. Снабжение энергоресурсами является основной предпосылкой для хорошего функционирования общества и поэтому оно жизненно важно для развития здоровой экономики. Это отрасль, в которой принципы рыночной экономики можно вводить постепенно. Это относится к ценообразованию, к условиям инвестиций для национальных и иностранных вкладчиков, к торговле и т.д. Энергетический сектор в Восточной Европе вполне мог бы служить в качестве первопроходца и быть образцом для других отраслей экономики. Он мог сыграть такую роль благодаря своему экспортному потенциалу и ввиду увеличения потребления энергоресурсов в Западной Европе.
    3) Возрастающая озабоченность состоянием окружающей среды. Экологические проблемы, связанные со снабжением энергоресурсами, такие как выпадение кислотных дождей и усиление парникового эффекта, выходят за пределы национальных границ и даже за пределы континентов. Важно, что после опубликования доклада Брунтланд Европейский совет стал все больше осознавать масштабы экологической проблемы. Совет понимал важную роль, которую здесь могла бы сыграть технология.
    По сути дела формула всеобщей выгоды состоит в следующем. Западная Европа может получить два крупных преимущества. Во-первых, выход на богатые энергетические ресурсы Восточной Европы (в первую очередь в России, а также Казахстане, Азербайджане и в других республиках) способствует снижению уязвимости снабжения энергоресурсами Западной Европы. Во-вторых, сотрудничество позволяет более рентабельно решать экологические проблемы. Для стран Центральной и Восточной Европы выгода состоит в содействии продвижению к рыночной экономике и в передаче технологических и управленческих знаний и навыков, связанных с привлечением западных инвесторов. Короче, в содействии интеграции в мировую экономику.

ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА
На сессии Европейского совета в Дублине было решено предоставить Европейскому Союзу руководящую роль в разработке этой идеи. Такое решение было само по себе совершенно логичным, но в то же время в нем была скрыта некоторая ирония, поскольку в то время направление политики в области энергетики было темой ожесточенной дискуссии. Комиссия сформулировала двойную задачу. Она высказалась за внутренний энергетический рынок и за то, чтобы регулирующая роль правительства в энергетической политике уступила место рыночному механизму. Первая часть этой задачи не вызывала возражений, поскольку она соответствовала Единому европейскому акту (1986 г.). Однако в отношении четкого распределения ролей между рыночным и государственным регулированием, между Комиссией и большинством государств-членов были значительные разногласия.
    Расхождения во мнениях проявились в том, как Комиссия приступила к работе над Хартией после встречи в Дублине. Она начала действовать без большого энтузиазма в связи с опасениями, что на пути создания внутреннего энергетического рынка возникнут непреодолимые препятствия. К тому же нужно было решить массу проблем более практического характера. В этой связи я также указываю на всегда вызывающий сложности вопрос о списке участников переговоров. Благодаря настойчивости Соединенного Королевства, Германии, Дании и Нидерландов летом 1991 года Комиссия созвала конференцию для проведения переговоров. Другим важным созидательным фактором была широковещательная поддержка председателя Комиссии Жака Делора, которую он оказал идее сотрудничества в области энергетики в ходе встречи СБСЕ в Париже в ноябре 1990 года.
    Первые подготовленные Комиссией проекты Хартии были проникнуты стремлением к тому, чтобы политика в области энергетики находилась почти целиком во власти рыночных сил. Однако особый характер энергетики требовал вмешательства со стороны правительств, особенно когда речь шла об экологическом воздействии производства энергоресурсов, их транспортировке и потреблении, а также некоторых вопросах, связанных с обеспечением надежности энергоснабжения. Но этому уделялось мало внимания. Понемногу равновесие на переговорах было восстановлено. Любой, кто изучает Договор сегодня, сделает вывод, что он подтверждает основные цели энергетической политики: надежное, доступное и не вызывающее загрязнения снабжение энергоресурсами. Разумное равновесие было установлено между рынком и регулированием, между производителями и потребителями, а также между Востоком и Западом.
    Показательным примером трудного поиска равновесия является Статья 7 о транзите (транспортировка через третьи страны). Этот вопрос приобрел значение в связи с увеличением числа международных границ, которые нужно пересечь на пути, к примеру, из Сибири в Западную Европу. Транзит энергоносителей через крупномасштабные сети газопроводов и линий электропередач необходим для импорта и для экспорта, для создания рынка. Этот принцип (право транзита) сформулирован соответствующим образом. Но страны-производители хотят защитить себя от предоставления клиентам неограниченного права на выбор источников энергии (это было бы чревато чрезвычайно высоким риском для инвестиций), кроме того, поставлены на карту экологические интересы стран, в особенности в Центральной Европе, а также нужно учитывать политическую деликатность отношений между бывшими республиками Советского Союза. В результате этого формулировки статьи оказались весьма сложными, но в то же время статья свидетельствует, что участники переговоров добились успеха и нашли компромисс, который полностью удовлетворяет все стороны.
    Я убежден, что переговоры по Договору оказали благотворное воздействие на дискуссию по вопросам политики в области энергетики внутри Европейского Союза. "Зеленая книга", которая была опубликована Комиссией в начале этого года, имеет реалистическое звучание и закладывает прочную основу для разработки общей политики. Однако сохраняется одна трудно разрешимая и спорная проблема: определение тех элементов политики, где участие Европейского Союза может со всей очевидностью внести ценный вклад.
    Мне представляется, что будет полезным создание равных условий для всех участников рынка. Это имеет свои последствия для финансовой политики (акцизы) и позволяет установить общие нормы для политики, связанной с экологией. Более того, Европейский Союз может играть важную роль, когда речь идет о политике в области сохранения энергоресурсов. Здесь речь может идти о введении общих норм и прежде всего о проведении совместных программ научных исследований и разработок. Кроме того, необходимо разъяснение относительно толкования Статьи 90.2 Римского договора, в которой, по причинам, связанным с общими экономическими интересами, устанавливаются границы свободного рынка. Хорошую возможность для этого дают директивы, относящиеся к внутренним рынкам электроэнергии и газа.

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ
Энергетика - это глобальный рынок. Впервые мы с этим непосредственно столкнулись в 1973 году. С тех пор мы в этом убеждались не раз. Это, в частности, относится к рынку нефти, который в большой степени является объектом воздействия геополитических факторов. Это относится также и к менее чувствительному рынку угля (ведь на нем работает больше производителей, которые разбросаны по всему миру более широко, чем производители нефти).
    Объемы международного рынка газа постоянно растут. Нидерланды экспортируют половину производимого ими газа. Норвегия экспортирует практически 100% своего газа, и одна из целей ДЭХ состоит в том, чтобы со временем дать существенный толчок экспорту газа из России. Из Австралии и стран Азии с быстро развивающейся экономикой также начинает поступать большое количество сжиженного природного газа (СПГ). Не за горами то время, когда Индонезия станет одним из крупных экспортеров СПГ. Что касается рынка электроэнергии, то по своему характеру он является региональным (или континентальным). Но учитывая, что уже сейчас речь идет о прокладке кабеля между Исландией и Нидерландами, я не исключаю, что придет день, когда все мы станем свидетелями межконтинентальной торговли электроэнергией.
    Во многом благодаря проблеме климата энергетика приобрела глобальный характер. Предположив, что сомнения в отношении существования проблемы климата постепенно рассеются - а именно это, как представляется, и происходит, -можно утверждать, что мировое сообщество столкнется с необходимостью решения задачи колоссальной важности. Потребуется разработка весьма далеко идущих программ для обеспечения энергоснабжения с нулевыми выбросами. Я имею в виду фотоэлектрическую солнечную энергию (например, производство водорода с целью замены электроэнергии), биомассу и новые возможности ядерной энергии. Распространение знаний и навыков должно быть неотъемлемой частью таких программ научно-исследовательских работ и разработок. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и Международное энергетическое агентство (МЭА) - организации, особенно подходящие для этой роли.
    В политическом плане глобализация энергетических рынков и энергоснабжения имеет важные последствия. Отдельные страны и даже ЕС уже не могут разрабатывать свою политику изолированно. Энергетическая Хартия в значительной степени предполагает сотрудничество в масштабах всей Европы. Это позитивное явление, но этого может оказаться недостаточно, учитывая тенденцию к глобализации энергетических рынков. Поэтому я чрезвычайно рад, что неевропейские страны - члены ОЭСР участвовали в переговорах по ДЭХ. Я искренне надеюсь, что после Японии и Австралии Договор также подпишут Канада и США.
    Проблемой климата можно результативно заниматься лишь в глобальных масштабах. Национальные цели бессмысленны, если они не поддержаны международной политикой. Здесь речь прежде всего идет о роли развивающихся стран. Их право на значительное экономическое развитие, кажется, вступает в противоречие с результирующим воздействием этого развития на потребление энергетических ресурсов и величину выбросов, способствующих появлению парникового эффекта. Я намеренно использую слово "кажется", поскольку в этом контексте большая ответственность в поиске решения лежит на богатых странах. Ключевым моментом здесь является большее внимание снабжению "чистыми" энергоресурсами (энерготехнологиями) в рамках программ помощи, передачи технологий и в совместном осуществлении типовых проектов. Такой подход будет взаимно полезным.

ЧТО ДЕЛАТЬ
Договор к Энергетической Хартии не будет какой-то магической формулой, которая позволит добиться колоссального развития энергетического сектора в Восточной Европе. Договор - важная необходимая предпосылка для достижения этой цели, однако на пути к ней еще предстоит преодолеть огромные проблемы. Когда в 1947 году был подписан первый Договор о ГАТТ, он также не вызвал больших изменений в ежегодных показателях мировой торговли. В течение десятилетий этот Договор постепенно расширялся и в ходе этого процесса способствовал последовательному развитию международной торговли. На последнем дополнении к Договору еще не просохли чернила!
    Я предвижу аналогичный процесс в связи с Договором к Энергетической Хартии. Основание заложено, однако потребуются дополнения. Одним из главных элементов Договора является признание национального режима в качестве руководящего принципа отношения ко всем международным инвестициям в энергетической области. Этот принцип, который идет дальше, чем концепция режима наибольшего благоприятствования, будет важным фактором содействия инвестициям в энергетической области. Я приветствую тот факт, что уже начались переговоры о втором (дополнительном) договоре, который будет основываться на том же принципе национального режима. Участники переговоров по второму договору постараются распространить этот принцип также на предынвестиционный этап, таким образом заполнив пробел, который есть в первом Договоре.
    Кроме того, я приветствую намерение сторон рассмотреть вопрос о расширении Договора с целью вовлечения в сферу его действия и оборудования. Вызывает удовлетворение и то, что результаты Уругвайского раунда включены в повестку дня дальнейших переговоров по расширению Договора.
    Однако остается одна крупная проблема - проблема финансирования проектов. Коммерческое финансирование проектов получить очень трудно, в особенности в России. Причиной этого является невозможность перестрахования рисков государства. Министры финансов не в состоянии идти на этот риск, используя государственные средства. Тем не менее в Соединенных Штатах Америки и в Японии были созданы структуры, которые обеспечивают условия для финансирования проектов при одновременном достижении этими странами своих политических целей. В США такой целью является создание рабочих мест, в Японии - снижение риска, связанного с импортом. В результате этого европейским инвесторам угрожает утрата их позиций. Одним из следующих шагов, которые будут рассматриваться в Европейском Союзе, будет, на мой взгляд, создание механизма покрытия рисков реализации инвестиционных проектов. Я полагаю, что Европейский Союз является подходящим уровнем для разработки и приведения в действие такого механизма. Бюджетные проблемы для государств-членов и для Комиссии очевидны, но я не могу отделаться от впечатления, что мы и здесь можем создать положение, при котором все окажутся в выигрыше. В конце концов, если в результате такого развития событий деловые круги и промышленность пойдут на инвестиции, то от этого со временем получат выгоду как экономика стран Европы, так и налогоплательщики.

Рууд Любберс.
Роттердам, июнь 1995 г.